– Как хорошо сегодня выглядел Торкил! Да это и не удивительно, ведь он наконец выспался без снотворного. И еще у него появился аппетит. Знаете, мэм, впервые за время моего пребывания здесь я увидела, что Торкилу хочется есть! Как жаль, что он часто страдает от бессонницы и вынужден принимать снотворное. Наверное, это плохо сказывается на его настроении. Я имею в виду, – тут же поправилась Кейт, вспомнив те два выговора, которые она получила от леди Брум, – мне жаль, что он не может без него уснуть!
– Да, очень жаль, – согласилась ее светлость.
– Но я надеюсь, что Торкил на пути к выздоровлению.
Леди Брум остановилась у двери в спальню Кейт, но вместо того, чтобы пожелать ей спокойной ночи, сказала:
– Я еще зайду к тебе и немного помучаю, так что не засыпай. Мне надо с тобой поговорить.
Леди Брум отправилась в свою комнату, оставив Кейт ломать голову, о чем это хотела поговорить с ней тетушка.
В спальне Кейт ждала ее горничная. У бедняжки глаза слипались от усталости. Кейт сказала Эллен, что ее помощь не понадобится и она может идти спать. Горничная пришла в ужас от слов Кейт и заявила, что знает свои обязанности и намерена их выполнять.
– Если я не хочу, чтобы ты раздевала меня, значит, ты не обязана этого делать, – попробовала переубедить ее Кейт, но Эллен и слышать этого не хотела. Она твердо стояла на том, что раздевать Кейт – ее обязанность и что ее светлость очень рассердится, если узнает, что она уклоняется от работы.
– Но ведь она не узнает!
– Прошу простить меня, мисс, но она все равно узнает! Ей скажет мисс Сидлоу, и меня тут же вышвырнут вон. Так что, умоляю вас, не говорите, что я могу идти спать раньше, чем ляжете вы!
Кейт видела, что Эллен вот-вот разрыдается, и не стала настаивать на своем. Она подумала, что обязанности Сидлоу или Эллен в Стейплвуде, где хозяева рано ложатся спать, нельзя было назвать обременительными, зато у горничной светской дамы жизнь далеко не сахар. Пожалуй, гувернантка находится даже в лучшем положении, у нее много работы днем, зато ночью, по крайней мере, она может спокойно спать.
Кейт едва успела надеть ночной чепчик, как в ее дверь постучала леди Брум. Кейт нырнула в постель, велев Эллен впустить ее светлость, а потом отправляться спать, и уселась среди подушек, поджав ноги.
Леди Брум уже переоделась и вошла в комнату в элегантном пеньюаре из бледно-лилового атласа, обильно украшенном кружевами и лентами. Кейт не смогла удержаться от восклицания;
– О, какой красивый пеньюар! И как он вам идет, мэм! Эллен, подай, пожалуйста, стул ее светлости и можешь идти. Ты мне больше сегодня не понадобишься.
– Да, все оттенки лилового мне к лицу, – согласилась леди Брум, усаживаясь рядом с кроватью Кейт. – А ведь он идет далеко не всем. А вот ты прекрасно выглядишь в голубом и в оранжевом с розоватым оттенком. Интересно, а пойдет ли тебе желтый? Не янтарный, не лимонный, а бледно-желтый, как у примулы. Ты носила когда-нибудь платья такого цвета?
– Что-то носила, мэм, – ответила Кейт.
– Нужно будет распорядиться, чтобы мне прислали образцы тканей, – произнесла леди Брум и принялась болтать о шелках, муслинах и модах, пока наконец Кейт решительно не заявила, что у нее уже столько платьев, что больше ей не нужно. Кейт была уверена, что леди Брум пришла к ней вовсе не за тем, чтобы обсуждать модные фасоны, и хотела поскорее узнать истинную причину столь позднего визита.
Поболтав еще несколько минут о тряпках, леди Брум наконец сказала:
– Ты была так ослепительна в платье, которое надела по случаю приема гостей, что Торкил не мог отвести от тебя глаз! Любовь моя, должна сказать тебе, что с твоим приездом Торкил сильно изменился к лучшему. Я тебе так благодарна, ведь именно такая женщина, как ты, ему нужна!
Польщенная этими словами, Кейт пробормотала:
– Вы так добры, тетя! Надеюсь, Торкилу и вправду лучше, поскольку, поднимая настроение кузену, я… в какой-то мере… воздаю вам… за вашу доброту!
– Дорогое мое дитя! – бархатным голосом произнесла леди Брум и сжала руку Кейт. – Если ты делала все это для того, чтобы отблагодарить меня, то твоя цель достигнута! Сейчас ему гораздо лучше! Доктор Делаболь сказал, что благодаря общению с тобой Торкил стал совсем другим.
Кейт сглотнула и робко произнесла:
– Неужели он так изменился, мэм?
– Да, изменился, – заверила ее леди Брум. – Конечно, он еще не умеет владеть собой и часто бывает не в духе, но теперь у меня появилась надежда, поскольку им руководит страстное желание сделать приятное тебе.
Кейт от изумления уставилась на леди Брум, она утратила дар речи. Она была уверена, что Торкила интересовало только одно – сделать приятное самому себе. Кроме того, Кейт не могла избавиться от мысли, что если тетя утверждает, что Торкил сильно изменился с тех пор, как Кейт приехала в Стейплвуд, то состояние ее кузена до этого было поистине ужасным.
Леди Брум улыбнулась Кейт и сжала ее руку.
– Ты знаешь, он в тебя без памяти влюбился! И я пришла к мысли, что именно такая жена, как ты, ему и нужна!
У Кейт перехватило дыхание.
– Надеюсь, вы шутите, мэм?
– Нет, конечно же нет! Я была бы только рада вашему браку. Неужели ты об этом никогда не думала?
– Боже милостивый, нет!
– Но почему?
Кейт была настолько потрясена предложением леди Брум, что мысли ее смешались, она ответила, с трудом подбирая слова:
– Я слишком стара для Торкила… Я ему совсем не подхожу! Дорогая тетя Минерва, простите меня, но… но вы ошибаетесь, полагая, что Торкилу нужна именно такая жена, как я.
– Нет, нет, я не ошибаюсь. Я думаю, что Торкилу лучше всего жениться на женщине, которая его старше, а что касается того, что ты ему не подходишь, объясни, ради Бога, что ты имеешь в виду, Кейт?